«Место преступления» – совместный проект прокуратуры области и «ГП».
Захватив Слоним в первые дни Великой Отечественной войны, немецко-фашистские оккупанты создали в городе огромное гетто, несколько строений на привокзальной площади переоборудовали под тюрьму и лагерь для советских военнопленных, а в центральной части города соорудили виселицу… В тюрьме томились военнопленные и местные жители, неугодные новой власти, преимущественно по подозрению за связь с партизанами, симпатию к советской власти, помощь евреям.
Центр пыток и устрашения
– В системе нацистского террора тюрьмы являлись центрами чудовищных и изощренных пыток, истязаний и убийств, – рассказывает заместитель прокурора Гродненской области Андрей Скурат. – Тюрьмы были созданы во всех городах и населенных пунктах, где располагались немецкие гарнизоны. В этих местах принудительного заключения и содержания граждан по политическим и иным мотивам с применением к ним насильственных действий узники умирали от ежедневных и изощренных допросов, расстреливались во дворах или вывозились для расстрела, в лучшем случае переводились в другие лагеря смерти. Все эти преступные деяния осуществлялись беспрерывно и были поставлены на поток с целью постоянного удержания населения и советского актива в страхе быть убитыми.
Указом рейхсминистра восточных оккупированных областей А.Розенберга от 23 августа 1941 года в отношении гражданского населения оккупированных советских территорий были введены чрезвычайные карательные меры. Указ устанавливал две меры наказания виновных: смертную казнь, а в менее тяжелых случаях – заключение в каторжную тюрьму. Такая тюрьма была и в Слониме. Охраняли ее немецкие карательные органы, в число которых входили местные полицаи. Ужасные условия содержания, истязания и мучения зафиксированы районной чрезвычайной комиссией в акте по расследованию злодеяний немецко-фашистских захватчиков по Слонимскому району от 19 июля 1944 года.
После раскопок одного из мест массового захоронения мирных граждан в Слониме члены районной чрезвычайной государственной комиссии констатировали: «При осмотре трупов обнаружено, что у всех жертв руки завязаны назад проволокой, почти все убиты выстрелом в затылок, большинство детских жертв брошены в яму живыми, об этом говорит отсутствие пулевых ран. Трупы в яму свалены как попало, большинство были раздеты и разуты, с большими кровоподтеками и синяками на теле, что говорит о чудовищных издевательствах в Слонимских СД и тюрьме и преступно-варварском хозяйничаньи на территории оккупированного района…. Все это говорит о чудовищных злодеяниях и ненависти немцев к мирным советским гражданам». В этом же акте зафиксирована фамилия начальника слонимской тюрьмы Байрашевского, виновного в злодеяниях, творившихся в стенах тюрьмы с мирным населением.
Истязания и казни. Из воспоминаний очевидцев
В застенках тюрьмы мучились жители Слонима и округи за связь с партизанами, представители советской власти, а также евреи, нарушившие оккупационный порядок. Чаще всего помещение в тюрьму для слонимчан было равносильно смертному приговору: людей зверски убивали без суда и следствия, выполняя жуткий целенаправленный план геноцида. Причем нелюди и их приспешники получали удовольствие от пыток и издевательств над заключенными.
Об истязаниях в тюремных застенках свидетельствовала уроженка деревни Козловичи Зельвенского района М. Н. Утлик:
«В Слониме была тюрьма, и мы с родителями также были в тюрьме за то, что папин брат пошел в партизаны. Нас повезли в тюрьму на машине, всех: маму, папу и всех их пятерых детей. В тюрьме мы были примерно полгода, пока солдаты Красной Армии не освободили город Слоним. Помню, как родителей били, нас детей не били. Людей тоже били, казнили. Папу моего так сбили только за то, что его брат был в партизанах… Помню, как одну девчину словили, она была партизанкой. И били ее, ой как били, водили все кругом, а потом казнили. А когда нас освободили, мы шли домой, и не верилось, что мы живы и идем домой…»
А уроженка деревни Василевичи Слонимского района свидетель Л.В. Кислая дала следующие показания: «Войну я не видела, но знаю о событиях со слов своей мамы Малец Ольги Даниловны. Так вот, она рассказывала, что когда в д. Василевичи пришли фашисты, то отобрали молодежь возрастом 14-17 лет и закрыли в сарае, в том числе и мою маму. Остальных жителей деревни, в том числе моих бабу и деда и их четверых детей расстреляли на кладбище. Немцы хотели сжечь молодежь, но из Слонима приехали немецкие офицеры, и поджог отменили, и всех молодых людей, в том числе и мою маму, погрузили в машины и повезли в Слоним на ж/д станцию, но сперва в тюрьму повезли, она находилась возле «Горячий хлеб». В тюрьме их держали больше недели, а потом опять погрузили в машины и повезли на ж/д станцию и погрузили в товарные вагоны».
Из воспоминаний партизана Евсея Шапсай, родившегося в Слониме 16.06.1924 года:
«В начале 42 года я попал в облаву, меня схватили на улице и привезли в городскую тюрьму, кинули в камеру. Вся тюрьма была забита под завязку евреями из гетто и военнопленными. Пять дней нас держали без воды и еды. На пятый день нас всех с камеры выволокли во двор тюрьмы, у нас уже никто на ногах не стоял. Во двор заехал грузовик, полицаи закидывали обреченных, как дрова в кузов, и увозили на расстрел. Когда машина вернулась из первого рейса, то мы увидели, как полицаи делят между собой обувь и вещи только что расстрелянных людей. Машина «загрузилась» и ушла во второй рейс…»
В материалах уголовного дела есть и другие сведения о пытках, убийствах в тюрьме. В архивном уголовном деле по обвинению А.Н. Лоско свидетель П.М. Легеза показал: «До 3 февраля 1944 года в период временной немецкой оккупации я занимался сельским хозяйством и проживал в д. Милевичи Мостовского района. Меня и моего брата в указанный день арестовали и направили в м. Деречин. В Деречине меня загнали в хлев, где уже находилась моя семья: жена, две дочери и сын. Затем меня и мою семью на машине под конвоем направили в г. Слоним. Нас сдали в СД, посадили меня в тюрьму, но уже отдельно от семьи. В г. Слониме добивались от меня показаний, а именно, какую связь я имею с партизанами. На допросах в СД меня избивали резиной и пускали в меня электричество….»
Из архивного уголовного дела по обвинению А.С. Череховича и Ю.С. Черехович-Кучинской следует, что из-за них были арестованы Иван Кринчик, его жена Клава и их ребенок. Их доставили в тюрьму Слонима и там же расстреляли. На допросах пытали, требовали признаться, что они коммунисты.
Уроженцы деревни Червоное Село Зельвенского района М.В. Ковчун и М.Ф. Полубинской свидетельствовали, что после подрыва партизанами железной дороги, в результате чего погибло 40 немецких солдат, немцы приехали в село и забрали из деревни 40 мужчин. Их отвезли в комендатуру, которая располагалась в деревне Дешковичи Зельвенского района, а затем – в тюрьму Слонима. После этого всех мужчин деревни расстреляли на Петралевичской горе.
Кровавый след
Тридцать узников тюрьмы были расстреляны на Петралевичской горе в октябре 1942 года. В ходе расследования уголовного дела свидетель Г.А. Дедович рассказала о муже ее матери Яне Далецком, который был арестован в июне 1942 года и несколько месяцев промучился в тюремных застенках. При конвоировании к месту расстрела вместе с группой арестованных попытался бежать, однако был ранен и до смерти избит полицаем Хреновским (Хржановским). Остальных арестантов этот немецкий прихвостень вместе с другими сотрудниками слонимской полиции расстреляли вблизи деревни Петралевичи.
Кто такой С.В. Хржановский и почему о нем вспомнили сегодня? В 1941 году он добровольно поступил на службу в шуцманшафт (полицейский батальон) Слонима и принял присягу на верность фашистской Германии. Проходя службу в должности полицейского, в 1942-1944 годах принимал непосредственное участие в конвоировании узников к местам массовых расстрелов, в самих акциях по уничтожению мирного населения и сожжении заживо мирных советских граждан, в карательных операциях против партизан, грабеже имущества и сожжении населенных пунктов. При проведении карательных операций проявлял особую жестокость.
В ходе расследования уголовного дела о геноциде белорусского народа члены следственной группы изъяли из архива Слонимского районного краеведческого музея имени Иосифа Стабровского видеозапись репортажа британского журналиста Джона Сильвермана о преступлениях, совершенных в Слонимском районе в годы Второй мировой войны. Этот репортаж сделан в конце 80-х – начале 90-х годов XX века. Автор видеоматериала – бывший корреспондент Би-би-си, в настоящее время предположительно профессор медиа и уголовного правосудия в университете Бедфордшира – кроме всего прочего, исследовал причастность Хреновского (Хржановского) к совершению преступлений в отношении мирных жителей на Слонимщине. После собранного в Беларуси материала и его опубликования предположительно в ноябре 1996 года Хреновский был допрошен детективами отдела по военным преступлениям Скотленд-Ярда. Видеозапись в феврале 2023 года признана вещественным доказательством по уголовному делу.
По имеющейся информации Хреновский (Хржановский) избежал наказания за совершенные преступления, предположительно изменил имя Станислав на имя Стэн, проживал в Соединенном Королевстве Великобритании и Северной Ирландии в деревне Хэдли графства Шропшир совместно с Барбарой Кингстон. Усыновил двоих ее детей от первого брака: дочь Барбару и сына Джона. Умер в 2017 году.
– У таких преступлений нет срока давности, и каждый преступник должен быть признан виновным, пусть даже посмертно, – подчеркивает Андрей Скурат. – В настоящее время прокуратура Гродненской области собирает сведения в отношении С.В. Хреновского (Хржановского) как ранее неосужденного пособника нацистских преступников, в отношении которого имеются доказательства и основания для выделения уголовного дела в отдельное производство и его последующего направления в суд для рассмотрения по существу. В компетентные органы юстиции Соединенного Королевства Великобритании и Северной Ирландии направлена просьба об оказании правовой помощи о предоставлении имеющейся в компетентных государственных органах и учреждениях данных о совершенных гитлеровцами и их пособниками актов геноцида по отношению к мирным жителям на территории Слонимского района.