В моем семейном архиве хранится фотография, на которой изображены монахини до недавнего времени неизвестного мне католического ордена. Они окружены детворой, среди которой, как гласит семейная легенда, находится один мой далекий родственник. На обратной стороне фотографии надпись на польском: «на память дорогой В. Татаровской от сестры Хелены Лещинской, Слоним, 22.06.1939 г.».
Всматриваясь в лица этих монахинь и детей, я не раз задавал себе вопрос: каково было позировать на памятном фото лета 1939 г. в преддверии великой всемирной катастрофы, которая вот-вот ворвется в их еще пахнущий цветами сад и звенящий детскими голосами дом, разобьет стекла, порвет кружевные занавески, сметет в угол скатерти с гостеприимных столов, перевернет вверх дном старую мебель и унесет с собой тысячи невинных жизней? Ведь они уже тогда, в июне 1939 г., должны были знать или по крайней мере догадываться о грядущей войне, о ней во всю уже писали в газетах и говорили на улицах… Каково это было несмотря ни на что сохранять на лицах умиротворение и стойкую уверенность в себе?
Я много читал о слонимских монастырях и костелах бернардинок, бенедиктинок, мариавиток, непокалянок – словом о тех, чьи ордены были представлены богатой литературой по истории Слонимщины, однако рясы «моих» монахинь никак не соответствовали вышеперечисленным орденам. Вернуться к вопросу, какой же все-таки орден представлен на фотографии, поспособствовал случай, когда ответственный секретарь «Слонімскага весніка» и историк-следопыт в одном лице Игорь Прокофьев попросил меня предоставить ему упомянутое фото для своей статьи об улице Хлюпина. Тогда-то мы всерьез и задались вопросом: кто же все- таки представлен на легендарном изображении?
«Перелопатив» Интернет я выяснил, что интересующее меня облачение более всего подходит к рясам сестер миссионерок Святого Семейства, хотя об их бытности в Слониме я ничего до селе не знал, а имеющаяся у меня на эту тему предметная литература, о них умалчивает. Более того, рясы на фотографии вовсе не соответствуют нынешней «униформе» этого ордена и единственным связующим с ними звеном стало изображение облачения матери основательницы ордена – Болеславы Лямэнт.
На этом я не остановился, и отправил запрос в монастырский архив сестер в Польше, выслав им свою фотографию. Каков же был мой восторг, когда вскоре пришел утвердительный ответ. Благодаря великодушному содействию сестры Дороты из генеральной резиденции сестер миссионерок я стал счастливым обладателем редких архивных материалов – фотографий и воспоминаний 11 сестер из Слонима периода 1927-1945 годов. Передо мной открылось таинство их будней: труды и молитвы, успехи и лишения, надежды и поражения военных лихолетий. Свои лаконичные рапорты о проделанной работе на слонимской земле сестры оставляли в монастырском архиве сразу по возвращению в Варшаву.
Для начала будет уместным сказать несколько слов о самом ордене миссионерок Святого Семейства. Информация о нем общедоступна на просторах Интернета, и в данной статье я ограничусь лишь самыми интересными, на мой взгляд, ее моментами. Итак, орден был основан в 1905 году в Могилеве полькой из города Лович – Болеславой Лямэнт (1862 – 1946). Она выросла в крестьянской семье и отличалась суровостью нравов, большой требовательностью к себе и другим. С отличием окончила русскоязычную прогимназию города Ловича в условиях жесткого преследования католицизма и польского национального духа. Прошла курсы шитья в Варшаве и даже успела открыть в своем родном городе швейную мастерскую. До основания собственного миссионерского ордена, в возрасте 22 лет, получила первый монашеский опыт будучи послушницей сестер Семейства Марии. Какой же сильной духовной харизмой должна была обладать Болеслава Лямэнт, если своим примером способствовала вступлению в созданный ею орден своих родных сестер, одна из которых – Леонарда Лямэнт вскоре станет игуменией слонимской общины. В основу монашеского устава ордена легли каноны учения основателя ордена иезуитов – Игнатия дэ Лойолы, а особым культом стало Сердце Иисуса. Примечательно также и то, что герб ордена: латинские литеры IHS с тремя соединенными гвоздями в обрамлении тернового венка – является лишь модификацией иезуитского герба. Своей миссией Б. Лямэнт избрала прежде всего опеку над детьми – сиротами и беспризорниками. Дать им кров и накормить – стало первостепенной задачей сестер. В последствии они также заботились об их духовном воспитании и профессии. Стоит учесть, что детей принимали в ясли и школы независимо от их религиозной принадлежности.
Особенностью ордена стала его экуменическая миссия, воплощенная на землях Беларуси в возрождающемся в 20-е годы XX в. униатстве – сестры тесно сотрудничали с альбертинскими иезуитами и вели их детсад. Поначалу монахини работали в подполье – без уставных облачений и формально утвержденного епископом устава, как правило на территории Могилева и Петербурга. И только после событий 1917 года, в 1921-1922 годах переехали в Польшу. Орден очень быстро стал популярным и снискал себе приспешников не только среди духовенства и знати, но и среди простых граждан. Молодые девушки охотно пополняли его ряды. Примером тому послужит факт, что в начале XX века на территории нынешней Беларуси существовало 25 (из 30) монашеских общин ордена. Одними из первых, открытых в 20-е годы были: в Альбертине, Бресте, Деревной, Кемелишках, Константинове, Пружанах, Рачканах и Слониме. В 30-е годы открылись общины в Барановичах, Гольшанах, Жукевичах, Кобрине, Кривошине, Логишине, Медведице, Михайловщизне, Мурованной Ошмянке, Пинске, Росси, Свире, Сморгони, Свиранке, Ошмянах, Шерешово. В упомянутые годы сестры открывали ясли и приюты для детей сирот, частные детсады, интернаты и курсы шитья для девушек, столовые для бедной молодежи. Через их ясли, детсады и курсы в Слониме ежегодно проходило в среднем от 20 до 60 человек. При том что штат сестер как правило составлял 6-7 человек.
Вверенные мне воспоминания сестер миссионерок весьма лаконичны, а в некоторых аспектах (адреса школ, наличие в домах часовен) даже противоречивы, что только порождает вопросы без ответов. Тем не менее они дают прекрасную и достаточно полную картину их жизни в Слониме в период с 1927 до 1945 годы. Итак, как следует из воспоминаний монахини – Августины Ирэны Гутковской (ее воспоминания 1927 г. я счел наиболее содержательными и имеющими собирательный характер), впервые сестры миссионерки Святого Семейства, в количестве пяти человек, приезжают в Слоним в сентябре 1927 года по приглашению женщин из «Общества св. Винсента А Пауло». Это общество без финансовой поддержки государства и благодаря добровольным пожертвованиям горожан опекает детей сирот (подкидышей). В начале сестры поселяются в арендованном ими от госпожи Олихверовой доме «из 5 комнат и кухни, с холлом и верандой, подвальным и чердачным помещением». В этом доме, как указывает сестра Дионизия Коласинская (период 1930-1932 гг.), располагавшемся на улице Студенческая, кроме самого монастыря, так называемой «станции», разместились ясли для детей сирот и подкидышей, «постулат» сестер, столовая для бедных и на короткий период – после ликвидации яслей – детсад. Там же, как свидетельствует одна из монахинь, обустраивается и маленькая домашняя часовня. Сестра Гилярия Владислава Сьмяровская (период 1930-1932 г.г.) вспоминает, что в тоже время у сестер было еще одно арендованное ими двухэтажное здание на ул. 3 Мая – нынешней Красноармейской, где был открыт интернат для девушек и организованы первой настоятельницей Леонардой Лямэнт курсы шитья и кройки для девушек. В 1930-1932 годах эти курсы посещает 20, в 1935 – 10 и в 1936 – 20 курсанток. В интернате девушки занимают две комнаты второго этажа, а сестры лишь одну комнату и кухню. А.И. Гутковская пишет также, что был там и детсад для детей интеллигенции, как следует полагать, в 1937 перенесенный в новое здание по ул. Студенческая. Духовным покровителем миссионерок в это время становится ксендз Станислав Смяловский, названный членом выше упомянутого «Общества св. Винсента А Пауло». Первыми подопечными в яслях сестер в доме Олихверовой будут 9 детей из «еврейской городской больницы», располагавшейся на ул. Магистратская, 16. Примечательно, что в нашем городе миссионерки открывают первые в истории ордена ясли для детей до 3 лет. Вскоре там числится 30-40 детей сирот и подкидышей, которых сестры порой находят оставленными у ворот своего монастыря. Но ясли просуществуют здесь всего 5 лет и, несмотря на статус госучреждения и выделяемые государством субсидии, будут упразднены в 1932 году. Тогда большинство детей забрали родственники и бездетные семьи, оставшихся 13 человек сестры отвезли в подобное «учреждение» в Барановичах. На короткий период времени в том же доме Олихверовой по ул. Студенческая откроется и первый детсад, который в 1932 году переедет в «большой железнодорожный дом» (ул. Коммунистическая, 28) . Туда же переносится и ранее известная «Крэсовая столовая» для госслужащих и учащейся молодежи (гимназистов). Там же по обыкновению обустраивается и новая домашняя часовня.
В садик принимаются дети от 4 до 7 лет на время с 7:30 до 14:00, то есть на период рабочей смены родителей. Он имеет статус частного, а значит, является платным, но малоимущие семьи могут рассчитывать на скидки. День начинается с молитвы, детей учат катехизису, кормят завтраком и обедом, а монахини стараются воссоздать малышам атмосферу домашнего уюта. Много времени посвящается забавам и прогулкам.
Дом на ул. Магистратская, 10 (теперь ул. Коммунистическая, 28).
Первые годы на слонимской земле становятся для миссионерок нелегким испытанием на выносливость. Сестра Л. Коморовская искренне сообщает: «было очень много детей – как младенцев так и постарше, до 7 лет. Работа – трудной и неблагодарной. Сестры проводили бессонные ночи на дежурствах у детских кроватей. Однако была и духовная радость, потому что все малыши получали святое крещение, становясь детьми Божьими». Монахиня А. И. Гутковская вспоминает, что в первые годы «сестры очень часто испытывали голод». В воспоминаниях трудного периода 1929-1931 годов Ромуальда Анна Семашко пишет: «(Во стяжание духа) мы практиковали маленькие и добровольные лишения, например, та из нас, которая случайно проснется в ночи, становилась на колени у кровати и читала молитву «Ангел Божий» за души терпящие в чистилище. (…) Иногда случалось, хотя и очень редко, что сестры просили друг у друга прощения, а потом в тишине и спокойствии шли на вечернюю молитву». Несмотря на первоначальную финансовую поддержку государства для яслей, монахиням приходится по осени запасаться провиантом, выпрашивая милостыню в усадьбах местного дворянства.
В 1929 году графом Владиславом Пусловским (1871-1964) и его женой Кристиной Марией Пиньятелли д’ Арагон, по всей видимости неплохо себя зарекомендовавшим сестрам, вверяется опека над иезуитским детсадом в Альбертине. Все расходы по обустройству детсада и его содержанию берет на себя графиня Пусловская. Туда ходит 40 детей. Во время уборки урожая, как вспоминает польский профессор и посол на сейм ПНР IX созыва Николай Козакевич (1923- 1998), родители могли отдавать малышей в детсад абсолютно бесплатно. Личная же предрасположенность графской четы к сестрам, приводит к тому, что местный меценат дарит им в 1932 году лоскут земли «по улице Студенческая, 14» под строительство городского приюта для сирот и монастыря. На постройку двухэтажного здания – части комплекса зданий нынешней Слонимской типографии – деньги собираются «всем миром». С этой целью монахини вновь посещают усадьбы местной аристократии, собирая подать уже не только в провианте. Строительство двухэтажного здания завершается к 1937, а в 1938 его оштукатуривают. Быть может со строительством новой резиденции связано короткое упоминание с. Марты Агаты Трыбовской, что в 1936 году монахини выезжают жить в загородный дом. Кроме упомянутой постройки по ул. Студенческая, планируется строительство еще одного здания – в честь дочери графа – Марии, но этим планам уже не суждено будет сбыться.
С годами финансовое положение сестер стабилизируется. На пике успеха в новооткрытое в 1937 году здание монастыря переносятся курсы шитья и кройки, а также детсад им. Св. Терезы Иисуса (Авильской). В 1938 году в него ходит 30 детей, а услугами сестер пользуются даже православные. Как пишет в своих воспоминаниях сестра Бонавентура Чеслава Высоцкая, своего ребенка туда водит даже местный батюшка. Кроме материальной заботы о детях, миссией сестер является духовная опека над ними. Многие из подопечных впоследствии обращаются в униатство, что как должно предположить, происходит не без содействия альбертинских ксендзов иезуитов. Одним из духовников сестер является кс. Антони Зомбек.
Не смотря на упоминания в рапортах о дарованной сестрам в 1932 году графом В. Пусловским земле по улице Студенческой 14, на официальной печати монашеской школы 1933 года, все еще фигурирует адрес: ул. Магистратская 10. В то время как сохранившееся до наших дней здание детсада и монастыря (ныне типографии) еще не существует. По адресу же ул. Студенческая 14, если верить списку адресов Слонима 1931 года размещенном в туристическом путеводителе по Новогрудчине Ю. Жмигродского, находится городской магистрат (мэрия).
На этом раритетном фото возле ксендза сидят родные сестры основательницы ордена – одна из них первая настоятельница слонимской общины Леонарда Лямэнт.
Построенное в 1937 году здание детсада и резиденции монахинь находится вблизи синагоги XIX века, расположенной по улице Магистратской, в подтверждение чему в левом углу фотографии монастыря 1937 года просматривается ныне несуществующий классицистический «шлем» синагоги. Сейчас это здание – бывший спортзал слонимского медучилища. Здание монастыря сильно уходит вглубь самой улицы Магистратской, тем самым обоснованно вписываясь в ул. Студенческую (ее нынешнего отрезка – ул. Хлюпина), а его фронтон развернут на здание магистрата.
В одной из комнат нового монастыря так же как и в предыдущих оборудуется маленькая часовня, но сестры как и прежде предпочитают ходить на мессы в костел Безгрешного Зачатия Девы Марии непокалянок. До 1936 года их исповедником является ксендз капеллан – Ромуальд Свирковский. Домашнюю часовенку монахинь ксендзы проведывают лишь раз в неделю.
Кроме упомянутой ранее столовой, яслей и детсада, фирменным профилем деятельности сестер миссионерок в Слониме становятся курсы шитья и кройки для девушек. Они длятся 2 года, а после успешного окончания курсантки получают свидетельство профессиональной пригодности. На курсы и в интернат принимаются девушки из бедных, как правило, крестьянских семей не зависимо от вероисповедания в возрасте до 18 лет. За проживание в интернате приходится платить в среднем около 20 злотых в месяц, но малоимущим предоставляются скидки. В цене – регулярное трехразовое питание и весьма суровый, поистине монастырский стиль жизни: подъем в 6:30 и отбой в 20:00. Каждый час дня строго расписан в уставе. Кроме ремесла девушек учат польскому языку и истории, христианской морали, хорошим манерам поведения, правилам гигиены и ведению хозяйства. Акцент ставится на индивидуальный подход и поощрение творческой активности курсанток. Особым успехом среди девушек пользуется курс декоративной вышивки. Руками самой матери настоятельницы слонимской обители – Леонардой Лямент в Слониме расшивается не одна ряса или хоругва. К слову, некоторые из них до сих пор немыми свидетелями тех времен находятся в костеле Безгрешного Зачатия Девы Марии. Сама же мать настоятельница запомнилась сестрам как очень требовательный и принципиальный человек. Ни что не могло ускользнуть от ее придирчивого глаза, остаться без заботливого слова и тепла любящего сердца. Она основывает в Слониме «Караул чести», общество «Живого розария», «Апостольство молитвы» и «Католическую акцию». Сестры участвуют в благотворительной деятельности организации «Каритас», выдавая нуждающимся бесплатные обеды. Будучи под впечатлением харизмы настоятельницы и ее умения проповедовать как настоящий священник, в ряды ее приспешников вступают даже работники магистрата.
Времена относительного успеха заканчиваются с началом Второй мировой войны в сентябре 1939 года. Как вспоминает сестра Л. Комаровская «сестер выбросили на улицу в дождливый день» 1939 года, лишив монастыря, а здание определили под типографию. В трудные времена лихолетий сестер приютят полюбившие их непокалянки, благородно предоставив им целое крыло своего монастыря. Но вскоре из здания выселят и их. Миссионерки вынуждены искать помощи у своих прихожан. Две комнаты своего дома под монастырь миссионерок выделяет им госпожа Браун. Тогда же некоторые сестры должны отказаться от ряс и пойти на работу в военный госпиталь, вскоре открытый при монастыре «непокалянок». Как вспоминает сестра Сильвестра Стэфания Полочанская, в это время (период 1939-1941) директором госпиталя был еврей, прекрасно знавший кого берет на работу и тем не менее не препятствующий сестрам реализации их миссии среди больных и раненых, которым монахини кроме прочего приносят святые мощи для причащения . В условиях войны, неся помощь больным, убогим и раненым, миссионерки остаются в Слониме до 1945 года, хотя официально их деятельность приостанавливается в 1942 году. Всего за весь период их пребывания на слонимской земле с 1927 по 1945 годы через слонимскую обитель проходит около 36 сестер. Настоятельницами монастыря в этот период являются: с 1927 по 1931 с. Л. Лямэнт, с 1931 – А. Буйницкая, с 1935 – с. К. Р. Тлустовская, в 1936 – Т. Жукерская, в 1939 – с. П. С. Поломская, в годы войны – с. А. Урбанович.
Вот так прозаично заканчивается история почти двадцатилетней деятельности Сестер Миссионерок Святого Семейства в Слониме. Тому виной время и судьбы. Эта история – еще один уникальный пример симбиоза культур и традиций, веротерпимости и культурной толерантности вписанных в национальный характер нашего народа, создающие особый и неповторимый колорит нашего города. Но самое главное в этой истории ее послевкусие. Какова же была настоящая роль сестер миссионерок в истории нашего города? Скольким безымянным судьбам слонимцев в свое время они помогли обрести пусть и временный но дом и тарелку супа, скольким они дали образование и билет в жизнь, обучая профессии или просто наставляя на путь истины – каким должно быть настоящему христианину или просто хорошей матери и жене. У скольких молодых девушек они воспитали особый аристократизм духа и манер, позволяющий им позже из поколения в поколение передавать семейную легенду о якобы «законченном институте благородных девиц»? Полагаю, что их вклад в дело воспитания молодежи слонимщины невозможно переоценить, ведь кроме скупых воспоминаний их формальной деятельности самое ценное – их гуманитарная составляющая – остается для нас неизмеримой, скрытой в сердцах тем юных девушек курсанток шиться и кройки, с любовью расписавшихся на памятной фотографии 1931 года сестре Ванде Кобылянской.
Андрей САВИНКОВ