«Грозное» детство маленькой «ПАРТИЗАНОЧКИ»
Бывшая узница фашистского концлагеря Зассенберг, слонимчанка Вера Ивановна Кирикова в годы Великой Отечественной войны была слишком юна, чтобы запомнить события той ужасающей череды испытаний, которая выпала на долю ее сестер и родителей. Слава Богу, что тогда страшные будни «фабрики смерти» не смогли отравить детский разум юной узницы. Но спустя годы Вера Ивановна вновь побывала в концлагере и во всех тех местах на чужбине, через которые в 1943 году фашисты гнали ее родных на верную смерть…
Вера Ивановна Кирикова родилась в 1943 году в партизанском отряде в Воложинском районе Минской области. Когда началась война, ее отец Иван Викентьевич Бородако (1899 г.р.), мама Евдокия Казимировна (1902 г.р.) и их дети: Нина, Евгения, Мария, Ирина, Антонина жили в деревне Букатово.
Нужно отметить, что Иван Викентьевич был опытным подпольщиком и членом КПЗБ. Еще при Польше за свои политические взгляды и национально-освободительную деятельность против панов-эксплуататоров его не раз арестовывали, он сидел в тюрьме.
Когда началась Великая Отечественная война, семья Бородако не успела эвакуироваться. Иван Викентьевич и его односельчане занялись подпольной работой и установили связь с партизанами. Об этом узнали немцы и стали готовить облаву. К счастью, подпольщики вовремя предупредили жителей, и те успели уйти в партизанский отряд.
В бессильной злобе фашисты сожгли непокорную деревню.
Некоторое время партизанам удавалось находиться вне досягаемости от немецких облав. Они обустроили в лесу большой лагерь, где в землянках укрывались женщины и дети. Здесь же в лесу родилась Вера Ивановна, которая стала шестой дочерью в семье Бородако.
В конце 1943 года немцы стянули войска и стали прочесывать лесной массив, в котором находился партизанский отряд. Дети кричали, плакали и своими криками обнаруживали местонахождение «лесных мстителей». С каждым днем фашисты были все ближе и ближе, наступали на пятки партизанам, которые в конце концов попали в окружение.
Вера Ивановна говорит, что уже после войны родители и соседи часто собирались у них дома и говорили о пережитом, в подробностях рассказывали о тяжких годах оккупации, о том горе, которое принесли фашистские захватчики на нашу землю. Детали тех страшных событий Вера Ивановна рассказывает со слов ее родителей.
Когда партизаны решили, что нужно с боем пробиваться из вражеской блокады, то командир отряда велел раздать женщинам сахарин и сухари. Решено было, что измученные и голодные женщины и дети выйдут к карателям, которые обещали сохранить жизнь всем сдавшимся.
Как только немцы увидели, что из леса выходят люди, то сразу их окружили. Несчастные стояли под дулами пулеметов, ждали решения своей участи до самого вечера, пока не приехал какой-то немецкий начальник и не распорядился, чтобы всех арестованных везли на станцию в Лиду.
Иван Викентьевич и еще несколько партизан в ходе облавы тоже угодили в лапы карателей. Их, сильно избитых, тоже привезли в Лиду. Там всех арестованных, мужчин, женщин и детей, посадили в железнодорожные вагоны для перевозки скота и повезли на запад, в Германию.
До конечного пункта голодные и изможденные узники добирались больше месяца. Наконец фашисты привезли несчастных в город Зассенберг в землю Северный Рейн – Вестфалия. Здесь находился один из концлагерей, в котором томились тысячи мирных советских жителей. Заключенных встретили высокие заборы из колючей проволоки, эсэсовцы с собаками, бараки и трубы крематория.
– Бог есть! – со слезами на глазах говорит Вера Ивановна. – Потому что выжить в этих чудовищных условиях без Божьей помощи было невозможно. Это чудо, что никто из моих родных не погиб… Все выжили… Папа рассказывал, что однажды в барак пришел немец и с издевательской улыбкой сказал узникам: «Завтра пух-пух» и показал пальцем, что всех расстреляют.
Но, когда стала доноситься канонада и перед приходим союзников в лагере началась неразбериха, отец велел нам, детям и маме, спрятаться. А на другой день нас освободили союзники.
Вера Ивановна говорит, что солдаты освободители плакали вместе с узниками. Люди – от радости, а солдаты – от ужаса, глядя на измученных детей, превращенных в ходячие и ползающие трупы. У всех малолетних узников концлагеря был рахит. Маленькая Вера до 6 лет не умела ходить, ножки были очень слабые.
После возвращения на родину, семья долго не могла отойти от ужаса пережитых лет. На Воложинщине сначала тоже было не сладко. Родная деревня была сожжена.
На первых порах нашли приют у сестры отца. Затем, при поддержке местных властей, многодетная семья Бородако построила дом в Воложине.
Вера Ивановна окончила Молодечненский учетно-плановый техникум.
Вышла замуж за офицера, который повез молодую жену на новое место службы… в Германию. Вот тогда-то бывшая узница вместе с другими экскурсантами посетила многие «памятные» для ее семьи места. Вот как судьба бывает возвращает в далекие места, которые оставили неизгладимый след в твоей судьбе.
– Когда была на экскурсии, в Бухенвальде, – вспоминает Вера Ивановна, – то нас водили по территории концлагеря. В тот момент, когда стали демонстрировать кадры трофейных фильмов, где немцы уничтожают людей в газовых камерах, я потеряла сознание… Что вынесли узники в концлагерях не передать словами. Поэтому очень хочу, чтобы на земле был мир. Чтобы люди ценили все блага мирной жизни, а не слушали тех, кто подстрекает к войне.
Вера Ивановна работала бухгалтером в нашей редакции. Всегда была и остается добрым, позитивным человеком. Она вырастила и воспитала троих детей. Своими успехами бабушку радуют 6 внуков и 5 правнуков. Вера Ивановна всегда вела активный образ жизни.
Вместе с единомышленницами стояла у истоков создания известного на Слонимщине клуба «Надежда». Ее часто приглашают выступать в школу, и она никогда не отказывает. Вот какое стихотворение подарили Вере Ивановне педагоги и учащиеся Костеневской школы.
Адгрымелі суровай вайны ліхалецці,
Перамогу сустракалі ўсе вясной!
А ў дзяўчынкі белакурай сэрца рвецца,
Успаміны паглынаюць думак рой.
Сэрца стук у дзіцячых вісках аддаецца,
Кроў у жылах пульсуе ў такт,
Перажыць светлы дзень удаецца,
Але думкі нясуць у “свой” барак.
Хмарай цёмнай устае лагер смерці,
Наскрозь цела пранізвае клін:
Там крычалі і плакалі дзеці –
Знямеў стогн тых дзіцячых магіл.
Усю зямлю ўскалыхнула ад гора,
Катавалі “звяры” і дзяцей:
Пастка чорная – крэматорый –
Што ні дзень паядала людзей.
У гэтай цемры, бязлітаснай, жорсткай,
Ледзянела ад страху душа.
І чырвонаю стужкай па скронях
Кроў да д’ябла ў лапы цякла.
Ад працы непасільнай, невыноснай,
Ад колькасці той страчанай крыві
Згаралі дзеці хутка, і ўпотай
Іх трупы скідвалі ў роў, на дно ракі.
Колькі жыць давядзецца на свеце
Былым вязням? Не ведаем мы.
Не забыць ім тых лагераў смерці,
Ні фашістаў, ні крывавай чумы!